Вертхам, казалось, понимал, что бедность и расизм могут сделать жизнь и психическое здоровье нестабильными. И все же Вертхам в конце концов поверил, что трудные дети, с которыми он работал в Гарлеме, не страдали при Джим Кроу 9 в городе с красной чертой. Вместо этого их сбивали с пути жестокие и сексуальные образы в комиксах.
В 1940-х годах комиксы были столь же распространены в жизни детей, как сегодня видеоигры: в то время более 90 процентов детей и 80 процентов подростков в США регулярно читали комиксы. Эта статистика обеспокоила Вертхэма, который увидел в Чудо-женщине нечто "психологически негигиеничное". Как он писал в книге "Соблазнение невинных", она была героем, сильнее мужчин, "фаллической женщиной", которую он осуждал как "нежелательный идеал для девочек, являющийся полной противоположностью того, чем девочки должны хотеть быть". Описывая четырнадцатилетнюю "делинквентку" в своей клинике, которая "была в контакте с двадцатью пятью социальными агентствами", Вертхам задавался вопросом, почему она не может преодолеть свои "сложные социальные обстоятельства", включая бедность и нестабильную семью. Его ответ. "Ее идеалом была Чудо-женщина... . . Подняться выше [своих обстоятельств] ей помешало то, что ее характер был испорчен комиксовыми соблазнами. Женщина в ней поддалась Чудо-женщине". И проблема была не только в Чудо-женщине, по мнению Вертхэма. Дело в представлении всех женщин в комиксах. "Они не работают. Они не домохозяйки. Они не воспитывают семью", - жаловался он. Материнская любовь полностью отсутствует". Даже когда Чудо-женщина удочеряет девочку, в этом есть лесбийский подтекст".
В одном из моментов книги "Соблазнение невинных" Вертэм ссылается на утверждение Марстона о том, что Чудо-женщина предлагает модель "продвинутой женственности", в которой женщины равны мужчинам. "Если нормальный человек посмотрит на комиксы в свете этого утверждения, он вскоре поймет, что "продвинутая концепция женственности и мужественности" на самом деле является регрессивной формулой извращения", - утверждал он. То, что Чудо-женщина была образцом для подражания, по мнению Вертэма, являлось причиной психического заболевания. Ценности, которые она воплощала, были "негигиеничными" и заставляли женщин верить, что они могут работать наравне с мужчинами и даже выбирать себе сексуальных партнеров, не являющихся мужчинами. И таким образом, одной книгой Вертэм сумела одурманить целое поколение молодых людей, которые искали в принцессе амазонок руководство, истину и чувство надежды. Психотип психической гигиены имеет ту же встроенную защиту от критики, что и психотип колоколообразной кривой. Любой, кто возражал Вертхэму, по определению был психически неполноценным - а значит, не заслуживающим доверия, чтобы выдвигать аргументы. Культурные войны часто приводят к таким диагнозам целых классов людей, и эти диагнозы - трудное оружие для отражения.
Тем не менее, несмотря на все усилия Вертхэма, Чудо-женщина не исчезла из печати, а ее популярность не упала - особенно после подъема второй волны феминизма в 1960-х и 70-х годах. Признавая роль персонажа как иконы феминизма в культурной войне, Глория Стайнем поместила Чудо-женщину на обложку журнала Ms. в 1972 году. Популярный телесериал "Чудо-женщина" с Линдой Картер в главной роли дал персонажу перезагрузку в 1970-х, и она появилась в двух фильмах-блокбастерах, в 2017 и 2020 годах. Попутно ее персонаж вдохновил бесчисленное множество других героических женщин в поп-культуре - от Бэтвумен до главных героинь ежегодной феминистской серии научно-фантастических антологий, которая началась в середине 1970-х годов с Women of Wonder.
Репутация Вертхэма выдержала испытание временем не так хорошо, как репутация Дианы Принс. Недавнее исследование бумаг Вертхэма, проведенное историком комиксов Кэрол Тилли из Иллинойского университета, показало, что психиатр фабриковал, преувеличивал и выборочно редактировал свои данные, чтобы подкрепить свои аргументы о том, что комиксы вызывают антисоциальное поведение. Работа Тилли была основана на беспрецедентном доступе к двумстам коробкам личных бумаг Вертхэма в Библиотеке Конгресса, которые до 2010 года находились под печатью. Она изучила чрезвычайно подробные записи, которые Вертхам вел во время интервью и занятий с подростками, с которыми работал на протяжении почти всей своей жизни. Вскоре Тилли поняла, что между тем, что Вертэм записывал в них, и тем, что он написал в книге "Соблазнение невинных", есть серьезные расхождения.
Некоторые из примеров, приведенных Вертэмом в своей книге, оказались историями, которые он услышал из вторых рук от коллег. Знаменитый анекдот об одержимом Шиной подростке по имени Дороти с историей насилия был рассказан другим врачом. Примечательно, что в рассказе Вертхэма не упоминается реальное насилие, которое могло повлиять на поведение Дороти. Тилли пишет:
В записях по делу Вертэм отметил, что образы сильных женщин усиливают "фантазии о жестокой мести мужчинам и, возможно, порождают эти жестокие антимужские (следовательно, гомосексуальные) фантазии... . . Шина и другие женщины из комиксов, такие как Чудо-женщина, - очень плохие идеалы для них". Однако Вертхам опускает из "Соблазнения" - и, похоже, из своего анализа - показательную историю о повседневной реальности Дороти. В примечаниях к делу она рассказала об инциденте, когда на ее тетю напали члены банды, затащили на крышу и ограбили, отобрав менее одного доллара.
Здесь мы видим, как Вертэм отказывается признать то, что Дороти рассказала своему специалисту о травмах, полученных ею в реальной жизни. Он считал, что комиксы делают ее психически неполноценной, чтобы объяснить, что ее действительно беспокоит.
Когда речь заходила о насилии, вдохновленном комиксами, главным информатором Вертэма был пятнадцатилетний член банды по имени Карлайл. Вертхэм тщательно расшифровал интервью с Карлайлом и в процессе написания "Соблазна" приписал слова Карлайла целой череде вымышленных молодых людей. В одной части он разделен на двух разных мальчиков, а в другой слова Карлайла попадают в уста еще двух мальчиков, тринадцати и четырнадцати лет. Таким образом, один информатор превратился в четырех. Это было частью общей схемы, когда Вертхам преувеличивал масштабы своего исследования. Хотя в Сенате он свидетельствовал, что в течение нескольких лет обследовал пятьсот молодых людей в год, архивные данные показывают, что за десять лет его работы в гарлемской клинике было принято всего пятьсот человек в возрасте до семнадцати лет.
Тилли также нашел в бумагах Библиотеки Конгресса доказательства того, что замечание Вертхэма о том, что он видел, как детей "рвет от комиксов", было взято из отчета друга психиатра, фольклориста Гершона Легмана. Легман отнюдь не был экспертом, и по иронии судьбы он был наиболее известен книгами о грязных шутках и руководством по "орально-генитальной стимуляции", или оральному сексу. Но в конце 1940-х годов Легман стал крестоносцем против комиксов, и этого было достаточно, чтобы Вертхам включил его анекдот в качестве доказательства. В книге "Соблазн" Вертхам также утверждал, что видел комиксы для продажи детям в магазинах, где торговали своими товарами проститутки.
